— Господин, вы уверены? - проводник беспокойно оглядывался. - Может лучше дождемся утра? - Охотник переложил не зажженную трубку, с которой никогда не расставался, в другой уголок рта и отозвался:
— Я уже объяснял — днем мы ее просто не найдем. Ночью нечисть заметнее, даже если пытается отвести нам глаза.
— Но Шепчущие Болота, да еще и ночью…
— Идем, если луна скроется, будет еще сложнее — я не хочу зажигать огонь, он привлекает много внимания. — Охотник первым шагнул на едва различимую тропу. Конечно этот проводник из местных был не лучшим помощником в предстоящем деле, но он один из немногих охотников, которые бывали на этом болоте. И кто не струсил сразу же — это многое значило.

Они шли почти с час, пробираясь практически на ощупь, слева и справа вздыхала трясина, один неверный шаг… Проводник немного осмелел:
— Отец рассказывал мне, что самое страшное место у серого камня, там даже днем здоровенным мужикам было не по себе, а ночью вообще никто ходить не решался.
— Тихо! - Прошипел в этот момент Охотник, он замер оглядываясь из-под полей своей шляпы и, кажется, принюхиваясь…. Потом резко рванул проводника за плечо, опрокинув его в грязь и заслонив собой. Неясная тень вынырнула из темноты, взвиваясь в воздух, чтобы подмять под себя человека, но ее встретил посеребренный клинок, до этого скрытый под плащом. Раздался громкий визг, пахнуло чем-то неприятным. Клинок ударил еще дважды, прежде чем тварь затихла. Проводник уже вскочил, сжимая охотничий нож — а он не так плох, по крайней мере не побежал.
— Оно… мертво, господин?
— Да, - Охотник тщательно вытер клинок и спрятал его под плащ. Проводник присмотрелся:
— Да это же пьяница Маркус! Вон, у него нету левого уха — откусил волк на охоте. Только я его едва узнаю — весь белый и зубы звериные… Он пропал в начале весны, думали утонул по хмелю.
— Теперь это её пес. Телом можно заняться утром. И тихо — тут могут быть другие: вы говорили, что в деревне за последнее время пропало четверо.

Они добрались почти до центра болота, проводник жался к охотнику, но о своих обязанностях не забывал — выбирал нужную тропу, а однажды умелым выдернул спутника на тропу, когда нога того соскользнула и охотник на нечисть едва не провалился в трясину. Наконец они выбрались на островину, почва  была достаточно твердой, но здесь почти ничего не росло, травка под ногами была жухлой, кусты жались к самому краю. Охотник сделал знак молчать, вытащил что-то из-за пазухи, присмотрелся к этому предмету, а потом уверенно указал вперед и чуть влево, на темный провал среди камней.
- Снимай рюкзак, смотри по сторонам, кричи, если что-то увидишь, но не мешай мне без повода.

Сероватый порошок тускло светился в лунном свете, когда охотник выкладывал им большой круг, шепча что-то едва слышно. Закончив и дважды осмотревшись, он повернулся к своему помощнику.
—Ты все запомнил?
—Да, господин, - кивнул проводник.
— И, что бы ни случилось — не выходи из круга и, может быть, ты доживешь до утра. - Охотник отвернулся, скинул с себя плащ, бросил на него свою шляпу  и шагнул ко входу в пещеру. Не тратя времени на раздумья, мужчина снял с пояса стеклянный сосуд, встряхнул его и швырнул прямо в темный провал — внутри громыхнуло и из провала повалил густой дым. Ждать не пришлось — раздался вой, от которого свело зубы. Нечто, вырвавшееся из пещеры, было похоже на вихрь из тумана и пыли. Человек едва успел отскочить в сторону, понимая, что если даст себя коснуться, то ему сорвет кожу с костей. Чудовище развернулось для новой атаки, но в левой руке охотника уже был тяжелый пистолет и он спустил курок. Смесь из кусочков железа, серебра, закаленных осиновых щепок, соли и праха охотника, отдавшего жизнь в борьбе с нечистью, вырвалась из ствола, разя колдовской вихрь.  Туман разорвало в клочья, пыль осела и та, что уже несколько месяцев терроризировала городок, наконец явила себя. Тощая скрученная фигура со странно длинными руками, в лохмотьях, которые когда-то могли быть как крестьянским платьем, так и шелком благородной. Когда-то она выглядела как человек, но после того, как продала свою душу злу и лишилась обычно скрывавшего ее морока, вся уродливая сущность была на виду — кожа болезненного темно-зеленого цвета, неправильные черты лица, выпученные красные глаза, оскаленные кривые зубы, со нитками тягучей желтой слюны между ними. Охотник бросил разряженный пистолет и прыгнул вперед, чтобы снести уродливую голову сильным ударом своего меча, но тварь, двигаясь с нечеловеческой скоростью, ловко увильнула. Они кружили по островине, обмениваясь выпадами, обычный человек давно бы был мертв, но даже тот, кого с детства готовили сражаться с тем, что не было обычными людьми, едва оставался в живых. А потом раздался звук, словно бы сталь ударила по толстому дереву и оружие охотника взмыло вверх по дуге, упав где-то в болоте. Тварь торжествующе захохотала и ринулась на отшатнувшегося человека, прижимая его к одному из валунов. Несмотря на внешнюю тщедушность, даже очень сильный человек не мог долго бороться с этим чудовищем — холодные, как у трупа, руки тянулись к горлу, зубы щелкали в предвкушении. Но охотник ловко перехватил трубку, которую все время крепко удерживал в зубах, и дунул в отверстие чуть дальше на мундштуке. Из другого неприметного отверстия на трубке вырвалось облачко из сушеных семян полыни и плачущей травы, вымоченных в освященной воде, высушенных на ярком солнце и растертых в порошок, попав прямо в оскаленную морду твари. Нечисть взвыла, отшатнувшись и закрываясь руками, а охотник, понимая, что задержка будет краткой, нырнул вниз, вытаскивая из сапога длинный, заточенный с одного конца кусок твердого дерева, покрытый особыми символами, и втыкая его в ногу своей противницы, пригвоздив ее к земле. Тварь взвыла от боли, пытаясь вырваться, Охотник, удерживая деревяшку двумя руками, крикнул:
— Давай! - К счастью рука не подвела его нынешнего помощника и он точно метнул фонарь, который зажег как только началась схватка. Стекло разбилось от удара, масло вытекло и загорелось от фитиля — пламя мгновенно обхватило скрюченную фигуру, Охотник едва успел откатиться в сторону, но сразу же вскочил, вытащил откуда-то плоский кожаный бурдюк и плеснул в огонь священного масла — пламя словно бы поднялось до небес, вместе с ужасным ревом горящей нечисти. Человек поднял руку в отвращающем жесте и произнес длинную фразу на древнем языке, который сейчас знали немногие. Слова тяжело падали одно за другим и казалось, что пламя все скорее пожирает бьющуюся фигуру, а жар растекается по всей островине, а может и всему болоту. Последняя фраза Охотника звучала уже обычно:
— Отправляйся в пекло, ведьма, тебе больше не вредить людям. - И когда он замолчал, пламя осело и погасло, от ведьмы не осталось даже костей, лишь обгорелая земля. Охотник не спеша поднял и отряхнул свой плащ — было видно, что он очень устал, но стоял все-еще твердо и двигался уверенно. Он повернулся к проводнику и произнес:
— Идем. Мы избавили мир от одного из  многих зол, но это место было и остается очень плохим. Я хочу как можно скорее оказаться по крышей и выпить горячего вина.  И… спасибо тебе, друг.